Агриков меч - Сергей Фомичёв

Вообще-то болот и озёр по всей Мещере встречалось в избытке, но таких мрачных и бездонных как здесь не находилось ни в одном углу, даже Волчьи Мшары смотрелись куда веселее. В иных местах лесной народ мог и возле болот селиться, а возле озёр так обязательно. Но на болотах Чёрного леса люди не жили и не живут. И вурды тут не живут. Хотя, казалось бы, где вурдам ещё жить, как не в Чёрном лесу. Но нет, не живут. Опасаются даже они. Вот каким мрачным слыл Чёрный лес.

Но даже в сравнении с ним, Стылые Мары считались местом зловещим, погибельным. И если в лес по нужде люди иной раз забредали, то курганы, торчащие из болот лысыми макушками, обходили как можно дальше. Впрочем, и разглядеть их получалось далеко не у всех. Скрывались Стылые Мары от людских глаз, и только случай или козни злых духов могли вывести путника к ним на погибель.

И мало кто знал, что закрыл людям гиблое место никто иной, как Сказочник. А вот зачем он это сделал — то ли о людях радел, то ли тайну какую берёг — о том даже Сокол не ведал. Но теперь Дедушка ушёл, его чары ослабли, а дорога к Стылым Марам открылась для каждого, и Тарко намеревался первым воспользоваться оказией.

Он ступал мягко по топкой земле, каждый раз внимательно осматривая место, куда собирался поставить ногу. Здесь водились в избытке гадюки, и наступить на одну из них было проще простого. Но Тарко, продвигаясь мелкими шажками, вовсе не змей опасался. Сапог гадюке не прокусить, а в долгую схватку она вступать не станет, так как сама человека боится. Осторожность его была следствием слышанных с детства рассказов о духах здешних мест. То были не привычные лесному народу духи, что защищали род или племя, а если когда-нибудь и наказывали, то, по большому счёту, за дело. Не были они и духами какого-то иного народа, враждебно настроенного к мещёрцам. Они были чужды людям вообще. И любого человека могли воспринять как врага. Потому и важно было ступать мягко, дабы не потревожить кого-нибудь из духов.

Курганы курганам рознь и Стылые Мары тоже не одинаковы были. Одни считались погибельными, другие просто опасными, а третьи вроде бы вреда людям не причиняли. Пусть и редко кто из людей сюда забредал, но уж уцелев, всё что видел рассказывал. И понемногу копились в народе знания.

Могильный курган, к которому направился Тарко, среди Стылых Мар самым зловещим считался. Он торчал посреди болота, как огромная кочка, и оставалось только гадать, что за дело привело в это гиблое место небольшую дружину неизвестного князя. Какому народу принадлежал князь и его люди, кто встретил здесь отчаянное войско, кто положил всех до единого молодцов — про то никто не мог теперь рассказать, но по отголоскам старых преданий вся дружина во главе с предводителем упокоилась в этом кургане. Не знали люди и то, кем и когда был насыпан курган и кто хоронил воинов.

Круг, выложенный крупным белым камнем, опоясывал холм у подножья. И тоже загадка — кто принёс в эти места камень и уложил его, если за много вёрст вокруг ни природного, ни ломаного камня не встречалось. Никто, понятно, эти загадки и не разгадывал, и за каменный круг никто зайти не решался, даже если и приближался к самому кургану случайно во время охоты, когда преследуемый зверь пробивался сквозь чары и выводил за собой охотника.

Тарко, сняв с плеча сумку, осторожно вытащил из неё небольшого божка. Этого пузатого человечка с козлиной мордой некогда вылепила из глины его бабка. Но не та, которая была овдой, а другая — известная в деревне ведунья. Бабка давно померла, а перед смертью оставила внуку несколько странных вещиц, в том числе и глиняного божка, который по её словам оберегал от могильных стражей.

Тарко вовсе не был уверен, что бабкино наследство поможет ему против хозяев кургана, но другого способа управиться с мертвяками он не знал. В крайнем случае, у него оставался в запасе ещё амулет, полученный от другой бабки, той которая овда. Юноша рассчитывал, что какая-то из бабушек да поможет внуку.

Он водрузил божка на черту, пристроив между камней, и пробормотал под нос заклинание, смысла которого не вполне понимал, так как слова, использующиеся в нём, принадлежали к давно забытому людьми языку той поры, когда лесные народы общались на одном наречии.

Встав на ноги, Тарко осторожно переступил каменный круг и прислушался. Всё было как будто тихо. Хозяева кургана или его хранители, если таковые вообще существовали, никак не выразили юноше недовольства. Сделав десяток решительных шагов, он поднялся на вершину.

Макушку кургана венчал меч. Крест его рукояти возвышался выше самых высоких деревьев, окружающих болото, и если бы не чары был бы виден издалека. Возможно, кто-то нездешний мог принять его за могильный крест, но Сокол утверждал, что когда насыпали курган, христианства на Руси по большому счету еще не установилось, а Тарко мог добавить, что крестами могилы в этих местах не украшают и до сих пор. Так что меч вряд ли служил надгробием, а если и служил, то не по христианскому обычаю.

Много чего рассказывали по Мещере про эту могилу, но всё больше чужие сказки повторяли.

Говорили, например, что вовсе не русская это дружина легла в Чёрном лесу и не какой-нибудь из мещёрских отрядов. А пришло, мол, войско отчаянное из далёких земель, посланное жестоким властителем в никуда ради забавы или желания избавиться от сильных соперников. Неведомо как дошло войско до этих мест и полегло здесь безвестное.

Говорили так же, что не битва в Чёрном лесу состоялась, но человеческое жертвоприношение, которым волхвы древней Артании пытались задобрить своих жестоких богов, теперь уже всеми забытых. И что, ища надёжного средства, волхвы принесли в жертву сотню лучших молодцев, но это не спасло их страну, и она сгинула без следа.

Говорили ещё, в основном славяне, что меч, венчающий курган, принадлежал Перуну, а в могиле покоится вовсе не князь, а перунов слуга. И не просто себе покоится, но ждёт пробуждения. В подтверждение редкие очевидцы рассказывали, что притягивает меч к себе громы и молнии. Но не во всякую грозу, а только в особые дни.

А коренные мещёрцы толковали дело иначе. Что, мол, когда-то давно здесь стояли великаны онары и клинок выкован ими, большими умельцами в ремесле оружейном. А то что великаны умирая в холмы превращаются, знал каждый ребёнок.

И в последний слух Тарко готов был поверить, если бы не Сокол, который утверждал, что все разговоры о Могильном кургане не больше чем сказки, нарочно придуманные Дедушкой, дабы отвадить людей от гиблого места.

Тарко осторожно приблизился к торчащей рукояти. Даже по одной ней было видно, что меч находится здесь уже много лет. Оплётка из кожи давно рассохлась и частью сгнила, частью свисала ещё лоскутами. Только теперь юноша заметил, что клинок торчал не прямо из земли, а из огромного камня, водружённого на курган и заросшего от времени, а потому незаметного от подножья.

Он накинул на рукоять белый платок, каким его бабка покрывала голову, и прочитал ещё одно заклинание, примиряющее меч с человеком. Если бы то был обычный клинок, заклинания бы хватило, но с могилами всё обстояло сложней. Юноша подождал некоторое время, и только убедившись, что вокруг всё спокойно, что мертвецы не шевелятся под землёй, а духи не подступают из-за спины, взялся за рукоять поверх платка и медленно потянул меч из камня.